Download Drummatix - Тайлаган + (Instrumentals)

ЕМ: «Тайлаган» задумывался как концептуальный альбом?

Екатерина Бардыш: Изначально не было никакой концепции. Существуют артисты, которым есть, что сказать, прям вот такая крутая у них точка зрения. А у меня на данный момент нет супер важных информативных историй. Есть одна: сейчас для меня самое главное — люди, которые меня слушают, и племя, которое вокруг меня собирается. Потому что только благодаря им я могу существовать. Без них не будет моей музыки, а без меня у них не будет моей музыки.

Мне близко мироощущение шаманизма. У шаманов нет такого: лежит камень — я его пну и пройду мимо. Для них все вокруг живое, все связано со всем, у каждого существа, дерева, облачка есть энергия.

Племя — это единое живое существо. Оно существует вместе. Я не человек-пастырь, который поведет за собой своих овец-паству. Я против границ между религиями, они все завязаны на одном и том же, по сути. В каждом человеке есть что-то божественное. И я хочу, чтобы это божественное в нем оставалось, чтобы человек верил в себя, в первую очередь. А если племя будет верить в себя и в свое племя, мы будем еще сильнее.

Сосредоточение на моем кругу — очень мотивационная штука. Меня часто спрашивают: что тебя вдохновляет? Все просто: я могу лежать без сил, потом зайти в Instagram, открыть директ, увидеть сообщение от слушателя «Катя, молодец, спасибо, мы с тобой» — и все, я улыбнусь и пойду работать. В этом альбоме я хотела сказать своему слушателю: спасибо за то, что ты есть. Здесь концепт. А в каком жанре это исполнить — был чистый эксперимент. Изначально я думала, что альбом будет в стиле «Воздуха». Потом услышала Alyona Alyona. Блин, она меня покорила! И я поняла: ого, а можно и вот так! А почему бы не попробовать? Попробовала, потренировалась над текстами и написала песни.

В музыке нет границ. Вообще. Я против. Я не хочу себя ограничивать, и не буду этого делать. Для меня есть определенные ключевые моменты. Во-первых, без мелодичности — никуда, я не сумею иначе, у меня мозг так настроен. Мне важно, чтобы была гармония, чтобы было логично. Я никогда не выдам джазовую неожиданную штуку, как иной раз любит Ант (25/17): хоп, и такая нотка. Главное, на что я обращаю внимание, — ритм. Я очень много и очень долго работаю над драм-секциями. Над перкуссиями, над сбивкой ритмов, над ударными долями. Делаю ритм не только из ударных инструментов, а из прочих. Разная драм-цепочка, драм-решетка, у меня постоянно где-то что-то дополняет. Я люблю грув. Мне надо, чтобы качало. Есть видео про одно африканское племя, которое существует в своей деревушке, и у них жизнь построена на ритме. Сначала они бьют в барабан втроем. Потом подойдут пошоркают тряпки об камень. И все молча, просто существуют в ритме. В конце видео главного шамана спрашивают: что для вас самое важное? Он отвечает: ритм, потому что ритм — это движение, а движение — это жизнь. Без движения не будет жизни, а без ритма не будет движения. Если ты включишь любой трек, и если он тебя не качает — он тебе не понравится никогда. Как только ты включишь трек, и через 5 секунд начинаешь качать головой — все, тебя зацепило, и музыкант сделал правильно. Ты дышишь вместе с музыкой, музыка умеет дышать. Ее нельзя потрогать, но она должна дышать. Мой музыкальный язык — это атмосферность, глубина, музыкальность и ритм. Без ритма никуда.


Фото: Тоня Борматкова
ЕМ: Этнические инструменты ты используешь?

Да, у меня есть штук пять варганов, всяких глюкофонов, джембе, дудук. Я их собираю, записываю. Это классно! Хотя, в наше время и на компьютере очень крутые сэмплы и инструменты делают. Иной раз фиг отличишь.

Алексей Полищук: Сэмплы крутые, если ты не умеешь на этом всем играть. А если ты умеешь…

ЕМ: Тебе легко или сложно писать тексты?

Сложно. Потому что я никогда не писала тексты. Я вообще никогда не воспринимала себя, как певица и тем более рэпер, я изначально была музыкантом.

Я не умею писать тексты, как, допустим, группа «ГРОТ». Они потрясающие текстовики. Они в одном куплете могут четко описать конкретную ситуацию. У меня все абстрактно. Иногда я с кем-то общаюсь, пытаюсь объяснить свою мысль, и я понимаю, что мне проще сейчас быстренько написать мелодию, прислать человеку, он послушает и все поймет, что я имела в виду.

Но я считаю, что нашла себе хороших учителей — не в том смысле, что они приходят и учат меня. Я подружилась с такими людьми, как Рем Дигга — отличный текстовик, и у него крутой флоу; как Типси Тип, который тоже заворачивает дай Боже. Продолжительное время я общалась с ребятами из Papalam Recordings. Они переводят видосы из Штатов про старый олдскульный хип-хоп, про всяких топовых чуваков, я занималась озвучкой этого всего и, соответственно, погружалась в тематику, знаю, что такое слоги. Мне стало интересно. Я слушала треки Бледного, как он заворачивает сложные словосочетания. И методом проб и ошибок пыталась что-то писать. Тяжело, но с каждым разом проще. Меня всегда поражает, как артисты 5, 10, 15 лет выпускают альбомы. Как?? Ну все же уже вроде сказал! Но они пишут. Когда ты только-только на этом пути, тебе кажется «Блин, я такой альбом написала, я круче этого в жизни не напишу!».

ЕМ: У тебя есть вселенная персонажей?

Мне пока рано расширять Вселенную Drummatix, пока только большой взрыв произошел, еще только на химические элементы рассыпается моя вселенная. Мне сложно-то иной раз тексты про себя собрать. Творчество не подконтрольно тебе. Завело сегодня туда? Веди меня, пожалуйста, только веди. А я за тобой буду идти всегда.

ЕМ: Будешь объяснять слушателям про Дхарму и тайлаган? Тебя обламывает ситуация, когда слушатель не вникает, о чем поет музыкант?

Объяснять, разжевывать — нет, не буду. Я пришлю текст — читай. Что-то непонятно — посмотри, поищи. Зато ты будешь знать. Бесполезно объяснять, да и зачем. Кому надо, тот поймет. Опять же, нет плохих или хороших слушателей. Есть слушатели эмоциональные, которые клюют на вайб и кач, и есть люди, которые любят углубляться в суть, смотрят: «Что в тексте? Классно она завернула, блин». А кто-то например, как я — я смотрю на песню в целом. Если трек меня качает, я иной раз могу даже не слушать, про что там. Только потом разберу. Я бы с удовольствием пошла на тех же Limp Bizkit, абсолютно не зная, о чем они поют, потому что у них очень качовые треки.



ЕМ: Кто работал над альбомом «Тайлаган»?

Два человека. Я писала музыку, тексты и вокал. Леша занимался сведением, мастерингом.

ЕМ: Сколько лет вы сотрудничаете?

Екатерина: Пять.

Алексей: Мы познакомились, когда Катя начинала писать музыку. Она говорит: я хочу писать музыку. Я говорю: давай я тебя буду учить. Я музыкой занимаюсь лет с 16, профессионально с 18.

Екатерина: Я писала музыку на клавишах, но мне некуда было это записать, куда из башки это вытащить. Потом с Лешей познакомились.

Алексей: И я сказал, куда.

Екатерина: Он стал моим учителем, мы очень сильно подружились. Я смотрю — ни фига себе, какой классный чувак. Музыкой занимается, а научи. Он говорит: «на, садись, сиди учись. Смотри вот видеоуроки».

Алексей: Есть критерий отсеиваемости, насколько интересно человеку занятие: ему дают задание, он не знает, как его выполнить, и если ему интересно, вместо того, чтобы тебя задалбывать звонками «подскажи», человек берет и в Гугле смотрит. Сейчас никто этого не делает! Катя меня удивила: «да я сама в Гугле нашла».

Екатерина: Он меня отправил изучать теорию, я закрылась в комнате на две недели, все прослушала и прочитала, пошла села за комп и написала свой первый музыкальный трек. С тех пор я в музыке.

ЕМ: Если сравнивать работу над сольником и совместную работу с кем-то: тебе спокойнее, когда ты одна или нет?

Мне больше нравится работать над своим проектом — это 100%. Так у меня больше ответственности, но и полное чувство контроля.

ЕМ: Планы по промо?

Ничего не делается. В чем проблема промо? Я абсолютно не знаю — как? Я пыталась читать smm-штуки — я не разбираюсь ни черта. Мне проще найти человека, который мог бы заниматься smm. Я не хочу забивать себе голову этим. Каждый должен заниматься своим делом. Если найдется человек, готовый помочь мне — я только рада. Чем больше у меня команда, чем больше у меня людей толковых — тем мы сильней. Одному невозможно. Клип «Намасте» мы просто выложили, и, тем не менее, он очень быстро для моей первой работы собрал просмотры. Были бы средства вкладывать в промо — мы бы вкладывали. Пока у меня нет концертов — особо я на музыке не зарабатываю, хотя об этом говорят. «А, повелась на бабки» — бред. В наше время зарабатывать на айтюнсах — это смешно. Будут деньги — будем вкидывать. Чем больше людей меня услышат, тем круче. Почему нет — если есть возможность распространять свою музыку, свое творчество, свое дело.

ЕМ: Где снимали клип «Намасте»?

Клип снимался один день. И все локации были придуманы тогда же. Мы поехали на классную заброшку, но там велась стройка, нас не пустили. Мы уехали расстроенные. Смотрим в окно: О! Железная дорога! Пришли туда, там никого, классно! Вагончики! Мы прям там сняли и все. И по улочкам походили. В какой-то студии сняли кусочек темной комнаты.

ЕМ: Сколько человек работало на съемках?

Два! Я и Илья Slate. Он монтировал клип «Обитатели рая» ГРОТам, снимал нам пару отчетников с концертов, он блогер на YouTube и слушатель группы «ГРОТ». Теперь и DRUMMATIX. Он теперь в моей команде. Илюха снимал, парился насчет локаций. Один день, две тысячи рублей. И то их заплатил Илюха, я ему купила баночку колы — и все.

ЕМ: Вещи, которые на тебе в клипе — собственность модели?

Это моя повседневная одежда. То, в чем я в клипе, в чем я выступаю на концертах, в чем я вышла встретить тебя — это мой постоянный образ. Я люблю дырявые кофты, кроссовки, широкие удобные штаны, дреды. У меня очень хороший рост, я могу любую тряпку нацепить — и будет норм. Люблю носить мужскую одежду. Она круче, чем женская.



ЕМ: Оценка альбома и клипа со стороны — была?

Мы были в таком шоке, что на The Flow, когда вышел клип, никто меня не обо***л. На The Flow!! Это невозможно на The Flow! Там просто голодные волчары, которым надо мясо швырять, и они его разрывают на клочья! А тут швыряют им, значит, девку, которая считает, что она умеет читать рэп, еще и на каких-то рельсах у поездов сняла типа она такой офигенный MC. И никто!!

Алексей: Девочка, рэп, снять клип — это все составляющие, чтобы…

Екатерина: …чтобы обос***ть!! Типа «Баба рэпом не должна заниматься! Фу! Уходи!». А тут вообще не было такого!

Алексей: Сколько я помню историй про девушек-рэперов: баба, рэпер, да иди борщ вари! В таком стиле комментировали.

Екатерина: А здесь мы вообще были в шоке.

Алексей: Неожиданно и приятно.

Екатерина: Я уверена в своем продукте, но все равно. Знатоков-то диванных много. А против них не попрешь — они лучше знают. И было страшновато. Я ж читаю все комментарии, мне интересно. Но плохих отзывов очень мало. И это круто. Это еще одна мотивационная штука, которая подталкивает: все правильно, давай дальше топи.

ЕМ: Ты не занимаешься раскруткой за счет друзей-музыкантов, не просишь их делать репосты или сториз.

Не прошу, но Ант, Бледный, Нейромонах Феофан, Типси Тип, Даня Светлов из Amatory делают иногда. Это не принципиальная позиция типа «я сама могу». Мне кажется, просить неприлично. Леха говорит, что в этом ничего такого нет.

Алексей: Ничего такого нет, но практика показывает, что в музыкальной сфере все — «друг, друган, братишка», но в 95% случаев, когда просишь помочь репостнуть — «сорян, братан, нет». Классика жанра. Поэтому я тоже не прошу никого ничего делать.

Екатерина: Те с кем я знакома — сами помогают репостами. Спасибо им.

ЕМ: Сотрудничать с Нейромонахом Феофаном было классно?

Да. Как вообще все началось. Мы делали ремонт в студии, я степлером придалбливала звукоизоляцию к стене, и мы смотрели только вышедшее тогда интервью Дудя с Нейромонахом. Приходит сообщение в «В Контакте». И я не могу понять: какой-то Лорд Пнев..Пнев-мо-слон. Не знаю, кто это. Что за Лорд? Открываю сообщение, а там: «Екатерина! Привет! Я такой-то такой-то, Феофан». И я понимаю: что-то произошло. У меня матрица начала рушиться. Мы смотрим Феофана, а тут он мне пишет. Думаю: «Нифига себе! Привет!» Я в принципе люблю электронную музыку, а тут пишет этот чувак, и у него еще такое все драйвовое, и еще он у Дудя. Я говорю: «Блин, классно! Что делать? Я конечно “за”!». Он мне присылает куплет, припев, что мне нужно спеть. Я ему в тот же день записываю демку, отправляю. И в ответ получаю голосовое сообщение, в его стиле: Катя, ну это просто супер — солнце загорелось, медведь мой прыгает-скачет, балалайка звенит, жена плакать начала. У меня был шок. Круто, когда есть неожиданные предложения от крутых чуваков. Опять же, обо мне ему рассказал Даня из «Amatory», так как был у него барабанщиком. Случайность. Если бы все музыканты друг другу помогали, как могли — было бы мощно, потому что одному тяжело. А тут просто замолви словечко — и ты помог и себе, и ему. И Феофану. Мы с ним до сих пор общаемся. Мне помогают. Может, потому, что я девчонка?

Алексей: В твоем случае, это музыкальный феномен.

Екатерина: Просто вокруг меня всегда пацаны, они считают своим долгом подставить свое плечо. Им не сложно помочь репостом дурацким, кликнуть на кнопку и помочь в начинаниях.

Алексей: Или просто у тебя музыка классная.

Екатерина: Спасибо всем, кто помог.



ЕМ: Акустические концерты 25/17: когда тебя пригласили поучаствовать, ты подумала…

Я подумала: «Круто! Я хочу». Но там была такая ситуация, что… Случились пять минут сомнений. Будем честными, уже стоит сказать об этом, невозможно молчать. В то время готовился творческий вечер с группой «ГРОТ». Практически в период, когда шла подготовка, позвонил Андрей и попросил помочь. Естественно, парни из группы «ГРОТ» говорят: “Кать, ты с нами, давай заниматься нами. Откажи Бледному, давай скажем, что ты не можешь; давай, я скажу”. А я не так давно в группе, говорю: хорошо, если так надо — вам виднее, конечно, давайте. Кладу трубку, и мне через секунду звонит Андрей, объясняет ситуацию: нужен клавишник. И тут я понимаю, что я не могу отказать! Ну блин, это же Бледный! Если бы не Бледный! Вообще все началось с Бледного — серьезно, это не смешно!

Алексей: Он же открыл ее.

Екатерина: Он первым узнал, что девчонка написала бит для совместки ГРОТов и 25/17 «В одной лодке». Он сказал об этом ГРОТам, ГРОТы узнали от него обо мне, послушали мою музыку, впечатлились-познакомились, из-за Бледного. Он сделал какой-то прямой эфир, рассказал: вы знаете, оказывается, девчонка написала бит. И все: “что за девчонка, что за девчонка?”



Алексей: Девчонка-битмейкер — это еще реже встречается, чем девчонка-рэпер.

Екатерина: В итоге мы познакомились с ГРОТами, записали EP-шку, они меня пригласили в группу, и мы сделали отличнейшие релизы, после которых у них, я считаю, пришли новые слушатели. И тут вы мне говорите: откажись? Ну как? Так нельзя, вы че?! Я не понимаю такого. И вот мне звонит Андрей, а мы едем с Лехой в машине, Леха за рулем, и он поворачивается и говорит: «Ты что, дура? Конечно, соглашайся!» И я: да, хорошо.

Алексей: Мне кажется, толику решения принял я за Катю.

Екатерина: Мне на тот момент было тяжело. Мне сказали, давай ты откажешься. Первое мое впечатление: ну если ГРОТ говорит нет, значит нет. Но я абсолютно не хотела отказываться. Я посчитала так: Бледный помог мне в свое время — я просто не могу не помочь. Да и тем более, мне прикольно. Мне интересно, как работает другая группа. Ну это же классно: вот я работаю с ГРОТами — круто же, что я и с этими ребятами поработаю. Просто уровни акустических концертов группы «ГРОТ» и «25/17» — абсолютно разные. И иметь возможность поработать…

Алексей: …с профессионалами…

Екатерина: С музыкантами, у которых барабаны, гитары, узнать, как у них все это простроено, какая схема… Это такая крутая возможность поучиться! И отказываться, как минимум, странно. Я не смогла отказаться и не жалею.


ЕМ: У тебя появилась любимая концертная песня «25/17»?

Да! Даже несколько. «Горький туман», «Сибирский марш», «Последний из нас» и «Ранен». Блин, да. Они крутые. Я выросла на роке. Но так как ты начинаешь работать с рэперами, тебе, естественно, нужно знакомиться с их репертуаром. И я начала слушать «25/17», я же играю эти треки, и впервые некоторые из них слышу. Мне так стремно было на репетициях: это «25/17», я с ними репетирую и ни одной песни не знаю, а они еще и мои земляки. Ант вообще со мной в соседнем доме в Лузино жил. Я сижу и думаю: стремно. Поэтому я каждую ночь между репетициями слушала все треки. Музыкально очень крутые они. И вообще в целом. И опять же мне нравится, что «25/17» против рамок. Они их просто вытаптывают. Рэп, рок — все музыка. Я считаю, что не должно быть границ. Я топлю за это. И может быть, Бледный то же самое делает.

ЕМ: Они есть в списке приглашенных на твой московский концерт?

Конечно!! Ты что! Мало того, я очень хочу, чтобы они поддержали меня на моем первом московском концерте. Я уже звонила Антону, спрашивала. Он говорит: Катюха, я вообще всегда за такую движуху.

Алексей: Он вообще супер классный. У нас с ним отдельная волна, музыкально-гиковская.



ЕМ: У сибирских музыкантов есть понятие землячества, вы помогаете друг другу?

Я из сибирских музыкантов знаю только группу «ГРОТ», «25/17» и D-MAN 55. И я не так давно в числе сибирских музыкантов, 5 лет, а до этого я была театральным человеком. Да мне и не пишет никто из омичей, хотя знают, что есть такая девчонка, которая живет в Омске. Мне без проблем, мне не сложно помочь. Мне пишут музыканты из разных городов, просят подсказать, посотрудничать. Я отвечаю всем. Если мне интересен материал, я помогу. Если нет — ну извини, не мое. А из Омска — ни одного человека не написало.

ЕМ: Твоя Сибирь: какая она?

Моя Сибирь — теплая, солнечная и медленная. Она спокойная, уютная, немного скучная, но комфортная, родная. Я была удивлена, когда впервые полетела на самолете и увидела Омск с высоты. Омск и все, что рядом с нами — песочного цвета, коричневого. И вот я хотела сказать в ответ на «Твоя Сибирь — какая?» — коричневая. Передумала. Но это — мое первое впечатление.

ЕМ: Когда ты впервые выехала из Омска и вернулась потом в него, каким он тебе показался?

Я впервые выехала из Омска в Москву. Мне так она не понравилась! Я очень сильно хотела домой, и в Омске я выдохнула. Тяжело, когда в твоем городишке умеренный темпоритм, ты приезжаешь в огромного монстра, где все бегают и носятся. На последнем курсе универа я летала в гости к друзьям в Питер. Питер — прекрасный, понравился. А обратно — пересадка через Москву. Ночью. Пару часов буквально. И нас выцепил какой-то наш друг погулять. Я иду по улице, народу нет, и я вижу эти огромные здания, подсвеченные снизу, как в страшных фильмах, когда лампочку держат у лица, и мне вообще не понравилось! Ты приезжаешь в Москву, чтоб увидеть Москву, а тебя Москва так раздавливает, как муравья, пальцем и орет на тебя. Я улетела домой в Омск, увидела коричневый свой город, и мне стало спокойно. Я б не вывезла долго в таком темпоритме на тот момент. К нему нужно привыкать. Поэтому, когда я впервые вернулась в Омск, я подумала: как здесь хорошо.

ЕМ: Омск сейчас — продвинутый город?

Мне очень тяжело сказать, потому что я практически не выхожу на улицу. Максимум, я выхожу погулять с котом — я гуляю с котом, на велосипеде обычно, и вижу только определенный кусочек набережной города Омска. Я не хожу ни в какие заведения. Из Омска сейчас очень большой отток. Молодежь толпами оттуда выезжает. Город не для молодежи. Но все равно он хороший. Какой есть.


Фото: Тоня Борматкова
ЕМ: Живя в Омске, можно понимать проблемы малых городов?

Мне кажется, нет. Здесь, в столице, думают о том, что происходит в малых городах? Они не думают даже, что происходит в этой столице. Им плевать абсолютно. Думать о ком-то — зачем? Им и здесь замечательно, хорошо.

ЕМ: Как ты тогда оцениваешь идею проведения «Сибирского фестиваля искусств» в Таре летом 2020 года, над которым сейчас работает Бледный?

Отлично. Я была в Таре. Моя лучшая подруга после универа уезжала туда года на два работать в театре. Я ее навещала, и она мне рассказывала, какая там ситуация. Там плохо. Там театр и один кинотеатр. И то его закрыли. Когда человек вот так живет, ему некуда дальше двигаться, он ничего вокруг себя не видит, всем плевать на его маленький закоулок, ему ничего не остается делать, кроме как заливаться. У него нет интересной работы, нет культурных событий, которые могут ему хоть как-то дать настроение праздника, чтобы ему стало легче. Он постоянно в стрессовой ситуации. И тут появляется такой фест, достаточно большой, тем более этот фест организовывает его земляк — что-то внутри такое патриотичное включается. Он может своего ребенка туда привести, сказать: смотри, не обязательно так, как я. Можно иначе. Это классно. Молодец Бледный.

ЕМ: А если ребенок захочет иначе, а чтобы двигаться дальше — нужно уезжать в Москву, и будет продолжаться отток?

Будет так. Да, скорее всего. Я, честно, не знаю, как это решить. У нас уезжают ребята. Потому что у нас нечего делать. Работы особо нет. Может, у меня круг общения такой — чисто творческий, актеры. Хотя Омск — один из самых театральных городов. Но все уехали, в основном, в Питер. Творческим людям тяжело за себя-то отвечать иной раз. А тем более, за свой город! У нас не такой склад ума. Нам проще поехать туда, где кто-то уже сделал, вклиниться в этот поток. Творческому человеку сложно организовывать такую движуху, если, конечно, он не Андрей Бледный — он в теме, он знает, как все это делать. А вот мне скажи сделать фестиваль. Да вы че! Нет, ребята! Поэтому конечно будет отток, пока не появится кто-то, кому организовать новое будет просто и интересно. Самый верный вариант — собрать большой коллектив творческих чуваков, которые хотят, у них есть идеи, но рядом с ними должен быть математик, человек с логическим мышлением.

ЕМ: Чего ты ждешь от своего первого московского концерта?

Каждый концерт — дичайшее волнение. Мне безумно страшно. Когда ты одна никогда не была, и тут — давай, иди сама. Мне страшно, но я жду концерта. Я знаю, что все получится и будет круто.

ЕМ: Твои главные задачи сейчас?

Задача первая — выпустить релиз осенью. Написать в сентябре еще один EP. Задача вторая — снять клип в октябре на «Тайлаган». И — октябрьский московский концерт.